Дневник войны: первые дни
28 февраля 2022 года. Харьков.
Сегодня прошел четвертый день войны с Россией. Если я написала или произнесла это, скажем 10 лет назад, это бы звучало сюрреалистично. Неделю назад, 20 февраля, я была в спа-студии в центре города, а потом шла по улице Пушкинской города Харькова, под свежим, почти весенним голубым небом, Надо же, февраль, а в воздухе уже “майже весна”. Но было как-то тяжело на душе. Несколько дней. И логически я бы смогла это объяснить — неинтересный проект на работе, переживания из-за парня, который меня обидел, простуда сестры… Все это было понятно и укладывалось в рациональную основу того как я себя ощущала тогда. Но было еще что-то, что не имело логического объяснения. Дни, несмотря на отличную погоду, казались тягучими и вязкими, будто нарастало ожидание чего-то, что неминуемо должно произойти, но когда именно неизвестно. Тревожное состояние отдавало неприятным вкусовым ощущением металла во рту и полу-тошнотой.
Конечно, разговоры о планируемом вторжении Путина в Украину велись задолго до нападения. Были много шуток и мемов. Трудно было поверить, что это произойдет в действительности. Неделя началась как обычно, только вот с этим скользким ощущением тревоги. В среду, последний день перед началом войны, прослушала обеспокоенные пересуды пары коллег о предполагаемом нападении. Не верила совсем. Планировала уже выходные, будничные задачи. Вечером была тренировка по расписанию в нашем баскетбольном зале. Встретили юморным бубликом с солью парня, который 2 месяца пробыл с женой в Ивано-Франковске, пошутили над его байками про местный баскетбол, поздравили тренера с прошедшим днем рождения. Замечательная тренировка была. То чувство, когда что все свои, хоть и делаем ошибки, но стараемся, понимаем, что мы команда. Шла потом к метро и долго говорила по мобильному с Надей, сестрой. О том, что пересмотрела свои токсичные чувства к коллеге-парню, о своей силе и оптимизме. Была уверена, что тренировки и наши игры в аматорской лиге будут продолжаться как обычно, все будет идти своим чередом. После тренировки было легче, а дома я заснула уставшей.
7 марта 2022 года. Мюнхен.
Уже несколько дней как я чувствую себя в безопасности, на душе легче. Возвращаюсь к 24 февраля.
Проснулась я тогда в 6 утра, взрывов в 5 утра не слышала — спала крепко. По сообщениям в телеграмме поняла, что славно-известное вторжение со стороны России началось. То, что перетиралось в разговорах последние пару недель, то, во что я никак не хотела верить и даже представить себе не могла. Никто не мог.
Позвонила Наде — что же делать. Еще были ожидания осуществления рутинных дел, с поправками на тревожную ситуацию, но все же. Надя собиралась уезжать домой в Мюнхен, а пока оставалась с родителями в нашем частном доме. В тот день я взяла случайно отгул, планировала наконец попасть к косметологу и заодно на занятие по йоге. Решила собирать “тревожный чемоданчик” по рекомендациям в инсте, не вникая толком что это может значить..вещей много, а что конкретно брать? Искала миску с ложкой, искала ножницы, марлю, собирала лекарства..мало ли, чтоб было собрано..напомнило сборы в отпуск, только куда?
Рутинные планы рассыпались как карточный домик. В моей очень оживленной округе возле метро Холодная Гора выстроились три вида очередей: в банкоматы, аптеки и за продуктами в супермаркеты. Кофейные киоски, маленькие магазинчики, рынок — все было закрыто. На входе в цветочный пассаж рынка стояла продавщица с испуганным взглядом — видимо, как и я, еще только вникая в суть происходящего.
Здесь объясню, если для кого-то это покажется странным. Ни я, ни моя семья, не думала всерьез ни о какой угрозе нашей обычной жизни, не говоря уже об эвакуации. Мы просто совсем не готовы были куда-то ехать, не обсуждали такую вероятность в принципе. Потом мы с мамой сетовали на свою нерешительность как семейную черту, но уж такие мы — думаем, что можно переждать, как-то рассосется…
В очереди за глазными каплями для папы простояла около часа так и не забрав заказ, потом решила таки пойти на йогу, но студия конечно была закрыта. Снова простояла в аптеке, позвонила косметологу, на всякий случай уточнив возможность визита, на который рассчитывала давно. Заглянула в местный Класс, “может куплю таки гречку, лишней не будет” На опустошенных полках нашлась одна пачка, а очередь с полными тележками в кассы начиналась уже на улице. Что к черту происходит??!!
Это только один день, ну может еще немного… такого не может быть. Остановки на пригородные автобусы были заполнены людьми. Девушка на переулке у дома приглашала зайти в киоск рядом закупиться овощами.
Дома убрала и приготовила суп. Без паники, все наладится.
8 марта 2022 года. Мюнхен.
Я в Мюнхене. Приехали с тетей на Мариенплатц купить немецкую сим-карту, а хочется смотреть и любоваться солнечной погодой, людьми, неторопливо потягивающими пиво за деревянными столиками посреди рынка, цветами в горшках, фруктовыми киосками и аутлетами масс-маркет одежды с открытыми настежь стеклянными дверьми.
25 февраля утром я около часа искала где мне купить питьевую воду у себя на районе. Снова стояла в очереди за необходимыми лекарствами. Напряжение нарастало. Рабочий день явно не удавался и я снова взяла отгул и поехала к родителям. Я не знала, как долго я проживу у них, понимая только, что нам надо быть вместе. В Харькове начались взрывы. Собрала рюкзак и сумку с документами, сообщила соседям, вызвала такси. На удивление, машина нашлась быстро, хоть я уже и была готова идти пешком. Водитель поделился, что элементарно нужно зарабатывать деньги. По пути машин мало, город будто затих. Страшно. А с родителями и сестрой сразу легче. Джордан, мой милый мопс, мой друг. Ластится, цепляет за ногу, просит внимания. Скучал, малыш.
Надя за обедом упомянула об эвакуации, но всерьез мы обсуждали лишь ее отъезд домой. Наде нужно было в Мюнхен, к мужу Жене, это ведь понятно и должно произойти. Я не могла уехать. С чем, к кому? Да я и не хотела этого умом. А где-то в глубине души — да. Но не признавалась в этом сама себе. Все было решено, и даже не мной.
А тогда, в пятницу вечером 25 февраля мне было хорошо просто потому что я была вместе с семьей и засыпала не одна в доме.
9–13 марта 2022 года. Мюнхен.
На выходных 26–27 февраля пыталась наладить новый быт и настроиться на новую рабочую неделю в родительском доме. Все еще не могла и подумать, что события в Харькове будут эскалироваться не в лучшую сторону. Мы с мамой разобрали и перефотографировали все семейные документы. С папой наконец-то выстояли очередь за лекарствами и купили почти все что требовалось.
Надя была готова уезжать. Я готовилась остаться с родителями. Наша тетя Таня уже вторую ночь проводила в холодном убежище, а такси становилось космической роскошью. Я начала жалеть, что не захватила ее всего день назад.
Было тревожно, но я чувствовала себя сильнее вместе с семьей. Выходила на пробежку, играла с Джорданом.
В воскресенье мы с мамой заклеили окна скотчем, а папа ворчал о том, что потом не сможем их отмыть. Были новости, но не о взрывах в центре города. Просыпалась будто ватная, сон был как будто насильным, неспокойным. После комендантского часа слышались отдаленные звуки обстрелов или ударов снарядов.
Я понимала что нужно подстраиваться под новую реальность, продолжать работать, жить в конце концов.
28 февраля 2022 года.
Надя уехала утром. Папа отвез ее до перекрестка возле Класса, в который попал снаряд неделю спустя. Ей даже удалось зайти в мою квартиру и захватить пару вещей перед автобусной поездкой до Львова. Мне не было грустно утром, когда мы ее проводили. Скорее тревожно за ее безопасность в дороге.
Я могу долго реветь, могу меланхолить и долго перетирать свое наболевшее, но если я вижу просвет, вижу то к чему стоит идти и что обязательно принесет плоды, тогда я всем своим существом стремлюсь переключиться на действия. Себя можно долго жалеть, бичевать за ошибки, безалаберность, непредусмотрительность перед лицом обстоятельств внешних сил… но стоит ли? Я переключилась на начало рабочей недели. Верила, что еще будет как обычно, что Надя приедет к лету, а я тем временем буду поддерживать чем могу родителей и тетю, перестрою свой быт и все мы вместе преодолеем. В это я верю и сейчас, но не в Харькове. А в понедельник я еще не думала об отъезде, пытаясь сосредоточиться на работе, мыслях о тренировках с моей бравой баскетбольной командой, корме для Джордана, экономии наличных, как там соседи мои…
После обеда стало тяжело. Плодились тревожные новости о военных действиях, как грибы после дождя сыпались вопросы и ответы в чатах о том, как уехать и куда. Работа, такая какой она была в мирное время, уходила на второй план. Все происходящее попросту не укладывалось в голове, росла неопределенность, а за ней — тревога. Из всех чатов и вопросов мне были ценны вопросы в нашем ламповом чатике “WW — 1 состав” “Как ты, Ярик?”, “Ребята, как у вас дела?” Мы ведь встретимся, да? Пусть уже это поскорее закончится!
После шести вечера выключили весь свет в доме и слушали звуки снарядов где-то в округе. Как тут засыпать?
А еще позвонила Кате, нашей с Надей подруге. Она в слезах, что она сама никогда не могла представить, собралась уезжать с детьми. Решилась, и слава Богу.
Таня, наша тетя, уже которую ночь проводила на бетонном полу в убежище, воздушные тревоги были чаще рекламы по телевизору, а в ее дворе стояла брошенная российская военная машина.
А мне писали мои друзья. Из Китая, Казахстана, Англии, Египта, Америки. Как вы там? Держимся, в безопасности. Спасибо вам, дорогие, пусть у вас и ваших семей все будет хорошо. Пусть вам никогда не придется расставаться из-за войны.
1 марта 2022 года.
Было тяжело начинать день. Понимать, что нормальная, если так можно назвать, жизнь зажата в рамки светового дня, потом остается лишь вглядываться в ужасающую тишину ночи и молиться.
Мы приняли решение, что я буду уезжать с мамой за завтраком. Да, я бы не смогла просто так взять и поехать, оставив родителей, без средств. Есть Надя, которая готова меня принять как есть. Но жить приживалкой, без средств переехать, жить самостоятельно?. Ситуация была уже не про это. А про то, как спасти свое будущее от войны, быть просто в безопасности и продолжать работать. Это решение назревало, а мы все-таки надеялись, что обойдем его, будем вместе, а поспешные действия не для нас. Но время было как раз для таких действий, и именно такие решения имели шанс оказаться мудрыми.
Мои коллеги продолжали уезжать, все меньше оставалось в Харькове. Я начала узнавать об автобусах, поездах. Попыталась поговорить с девочками по работе, а разговор вылился в то, что мне надо уехать. Сложнее всего было поговорить с папой. Это скорее был монолог, так как все что произносил папа было “Это опрометчивое решение”, “Я тут сойду с ума”. Я подошла к нему снова, когда первая реакция неприятия снизилась в градусе. Не помню, когда мне удавалось отстаивать свое решение настолько убедительно. Я говорила о серьезности ситуации, невозможности нормально работать и зарабатывать деньги, о своем будущем в безопасности, о том что смогу поддерживать из-за границы. Папа смотрел в сторону. Но он слушал. Он понимал, о чем я говорю.
Нам удалось забрать Таню из убежища. Вернее, ее соседи подкинули до Дворца Железнодорожников, а папа забрал ее там из убежища. Соседи ехали на вокзал, а потом собирались в Германию. Теперь вся наша Харьковская часть семьи была вместе. Стало легче.
Следующие пол-дня были заняты сборами. Собирать особо было нечего — рюкзак и сумка, но каждая вещь имела значение, ведь это будет все, что я беру в новую жизнь. Да, буду беженкой, буду искать защиту. Как и многие из Украины. Это статус, чтобы мирно жить и работать, что в нем постыдного?
2 марта 2022 года.
Я уехала в электричке Харьков-Винница, простояв с мамой в давке вокзального зала почти весь день. Маме пришлось уйти раньше, чтобы папа смог отвезти ее домой до комендантского часа. Запрыгнула на ступеньки забитого до отказа людьми темного тамбура, поместила рюкзак и сумку рядом (держать все при себе, там ведь документы, ноут, деньги!!) и только ждала, чтобы электричка тронулась.
И как бы ни было трудно покидать родной город, когда вагон вздрогнул и начал движение, я, и наверно все люди в электричке, поблагодарили Бога за то что едем.
How basketball stirred up my EI skills←P R E V I O U S
